что извѣстныя стороны жизни какъ единичныхъ людей, такъ и цѣлыхъ народовъ, имѣютъ общечеловѣческій характеръ и въ весьма близкихъ, а подъ-часъ и тожественныхъ, чертахъ выливаются у отдѣльныхъ индивидовъ и народовъ, стоящихъ въ одинаковыхъ условіяхъ своего физическаго, умственнаго и нравственнаго существованія. Игнорируя это соображеніе, мы рисковали бы дойти до самыхъ невѣроятныхъ выводовъ, впасть въ самые нелѣные парадоксы. Въ настоящее время, съ развитіемъ исторіи человѣческой культуры и съ раціональною постановкою сравнительно-историческаго метода, это безплодное шатаніе по всевозможнымъ странамъ и народностямъ, съ цѣлью разысканія источниковъ нашей древнѣйшей культуры — безповоротно отошло уже въ область исторіи науки.

Впрочемъ, зачатки раціональнаго сравнительно-историческаго метода проявляются у насъ, относительно, уже довольно рано, и, именно, въ примѣненіи его къ изученію исторіи древняго русскаго права въ связи съ правомъ всѣхъ народностей славянскаго племени, вообще. Это направленіе, которое въ развитій нашей науки удобнѣе всего можетъ быть названо сравнительно-славянскимъ, — названіе, которое мы за нимъ и удержимъ, — всецѣло пріурочивается къ той второй, средней, формѣ возможнаго приложенія историческаго метода къ изученію права, о которой мы говорили въ вступленіи къ настоящей книгѣ (см. стр. 13).

Извѣстно, что каждый народъ входитъ въ общечеловѣческую семью черезъ посредство высшей, по отношенію къ нему, единицы человѣчества человѣчества - племени, къ которому онъ и относится, какъ часть къ цѣлому. Если въ средѣ человѣчества, вообще, наблюдаются общіе законы движенія ихъ культуры И общечеловѣческія черты духовной жизни, въ такомъ случаѣ изъ родственной связи, существующей между народами одного племени, легко возникаетъ предположеніе, что какъ языкъ, характеръ, склонности, міровоззрѣніе ихъ проявляютъ признаки болѣе или менѣе тѣснаго родства, такъ и правовое сознаніе ихъ, а слѣдовательно и выраженіе его во внѣшнихъ формахъ, должно носить на себѣ слѣды такого же родства и большей или меньшей идентичности. И эти признаки родства, идентичности, должны обозначаться все рельефнѣе и многостороннѣе по мѣрѣ того, какъ

мы станемъ все болѣе и болѣе углубляться въ минувшіе вѣка жизни соплеменныхъ народовъ, и въ этомъ отношеніи исторія права проявляетъ разительное сходство съ исторією языка: чѣмъ далѣе идетъ впередъ жизнь соплеменныхъ народовъ тѣмъ болѣе модифицируются, по отношенію къ первоначальному корню и подъ воздѣйствіемъ разнообразнаго характера условій и вліяній, какъ формы нарѣчій ихъ, такъ и формы ихъ правоваго быта, расходясь отъ первоначальнаго корня своего, теряющагося во мракѣ отдаленныхъ вѣковъ, подобно тому, какъ радіусы расходятся изъ одного общаго центра. Но, если въ математикѣ, имѣя хотя бы только нѣсколько радіусовъ, мы можемъ опредѣлить центръ, — то почему не допустить такой же возможности и въ исторіи культуры соплеменныхъ народностей? На всемъ сказанномъ

нами выше

и строится какъ зданіе племенной исторіи права, вообще, такъ и возможность приложенія ея къ исторіи права отдѣльныхъ народовъ, — методъ, на почвѣ котораго уже достигнуты весьма значительные результаты.

Славяно-сравнительный методъ, въ приложеніи его къ исторіи русскаго права, зарожденіемъ своимъ восходитъ къ началу 20-хъ годовъ XIX столѣтія. Первую и, для своего времени, весьма удачную попытку примѣненія его даетъ намъ польскій писатель И. В. Раковѣцкій, еще въ 1820 году выступившій съ изслѣдованіемъ: „O stanie cywilnym dawnych Slowian“ (т. е. „О гражданскомъ бытѣ древнихъ славянъ“, Варш. 1820), а въ слѣдующихъ годахъ издавшій въ свѣтъ крупный трудъ свой: „Prawda Ruska, czyli Prawda wielkiego xiecia Jaroslawa Wladymirowicza; tudziez traktaty Olga Jgora Kijowskich z cezarzami greckimi y Mscislawa Dawidowicza Smolenskiego z Ryga zawarte, ktôrych texta obok z polskiém tlomaczeniem poprzeda Rys historyczny zwyczaiow, obyczaiow, religiy, praw y iezyku dawnych slowianskich y slowianskorusskich narodów" (2 тома, Варшава, 1820—1822 г.г.; русскій переводъ заглавія: „ Правда Русская или Правда великаго князя Ярослава Владиміровича, съ присоединеніемъ договоровъ Олега и Игоря Кіевскихъ съ греческими императорами и Мстислава Давидовича Смоленскаго съ Ригою и пр.

Въ этомъ трудѣ своемъ, въ то самое время, какъ йсторики наши скитались по скандинавскимъ и франкскимъ дебрямъ, розыскивая чужеземное происхожденіе памятниковъ

нашего древнѣйшаго права, Раковѣцкій впервые возвѣстилъ ихъ славянское ироисхожденіе, доказывая это послѣднее объясненіемъ религіи, обычаевъ, языка и права славянъ, вообще, и русскихъ славянъ, въ частности, сопоставленіемъ ихъ (главнымъ образомъ — Русской Правды) какъ между собою, такъ и съ древними правовыми нормами другихъ славянскихъ народовъ, и критическимъ объясненіемъ отдѣльныхъ словъ и выраженій древнихъ памятниковъ права. Въ результатѣ Раковѣцкій приходитъ къ убѣжденію, что наша Русская Правда - есть памятникъ права національнаго, самобытнаго, стоящій въ самой тѣсной связи съ древнимъ общеславянскимъ правомъ, что она представляетъ собою одну из ъ отраслей древнѣйшаго права, по началамъ котораго съ незапамятныхъ временъ регулировало жизненныя отношенія свои, когда то еще нераздѣльное, славянское племя. Раковѣцкій настаиваетъ, въ концѣ концовъ, на необходимости допустить существованіе общеславянскаго права, ни одна изъ отраслей котораго не можетъ быть плодотворно изучаема въ историческомъ отношенін безъ таковаго же изученія всего цѣлаго. Выводы Раковѣцкаго представляются въ высшей степени замѣчательными для эпохи появленія его книги, когда русское историко-юридическое знаніе находилось подъ гнётомъ ученія нѣмецкой школы, отрицавшей національныя основы развитія нашего древнѣйшаго права.

Краеугольный камень славяно-сравнительнаго, метода положенъ былъ польскимъ писателемъ. Польская историко-юридическая литература дала намъ и ближайшаго послѣдователя Раковѣцкаго, въ лицѣ В. А. Мацѣевскаго, автора объемистаго труда:, Historya prawodawstw Stowianskich" ("Исторія славянскихъ законодательствъ“, первое варшавско-лейпцигское изданіе 1832-35 г.г., въ 4-хъ т.т.; второе изданіе, варшавское, 1856-65 г.г., въ 6-ти т.). 1). Этотъ трудъ представляетъ собою первый починъ въ дѣлѣ систематической обработки славянскаго права, и этимъ обстоятельствамъ весьма

1) Къ сожалѣнію, полнаго перевода труда Мацѣевскаго на русскій языкъ не появилось. Въ 1835 г. въ «Телескопѣ» было напечатано въ русскомъ переводѣ лишь введеніе къ этому сочиненію, а въ Чтеніяхъ Моск. Общ. Ист. и Др. Росс. за 1858 г. (кн. I и III) появились, въ русскомъ же переводѣ, лишь отрывки изъ него.

естественно объясняются его недостатки; тѣмъ не менѣе, лишь послѣ выхода въ свѣтъ „ Исторіи славянскихъ законодательствъ“ открывается дорога для широкой разработки исторіи славянскаго права какъ въ его цѣломъ, такъ и въ отдѣльныхъ частяхъ. Къ группѣ польскихъ же дѣятелей на пользу разработки исторіи славянскаго права примыкаютъ: Р. Губе, въ своихъ изслѣдованіяхъ: Wywod praw spadkowych slowianskich" (Варш. 1832), Znaczenie prawa rzymskiego i rzymsko-byzantynskiego u narodow slowianskich“ (въ журналѣ Biblioteka Warszawska“ за 1868 г., т. IV) и „Исторія древняго наслѣдственнаго права у славянъ“ („ Сборникъ историч. и статистич. свѣд. о Россіи, изд. Д. Валуевымъ, 1845 г., т. І), и А. Кухарскій, составитель труда: „Antiquissima monumenta juris slovenici“ (Варш. 1838).

Съ 30-хъ годовъ текущаго столѣтія получаетъ большое развитіе дѣло изученія славянства; въ особенности же плодотворными явились въ этомъ отношеніи 40-ые и 50-ые года. Матеріалы, сборники и изслѣдованія славянскихъ ученыхъ, трудившихся за послѣдніе полвѣка какъ на поприще славянской исторіи и словесности, такъ и непосредственно въ области права, дали цѣнный матеріалъ для сравнительной исторіи славянскаго права. Для примѣра можно сослаться на труды: Шафарика (, Славянскія древности“, русск. перев. 1837 г., въ 6-ти т. т.), Палацкаго („Stare prawo slovanské“, въ „ Саsopis etc“. 1837; „Сравненіе законовъ царя Стефана Душана Сербскаго съ древнѣйшими постановленіями чеховъ и руссовъ", рус. перев. въ, Чтеніяхъ“ Общ. Ист. и Др. Росс. за 1845-46 г.г.; „Prawo staroslovanske“, въ сборникѣ „Radhost", Прага, 1872), Караджича, Лелевеля, Бандке, Обреновича, Челяковскаго, Ригера, Эрбена, Кукулевича-Сакцинскаго, Миклошича, Ганеля, Брандля, Воцеля, Г. Ирѣчка („0 жупныхъ судахъ“, русск, перв. въ Архивѣ ист. и практ. свѣд. Калачова, 1859-61 г.г., кп. VI; „О древнемъ славянскомъ правѣ, сравнительно съ греко-римскимъ и германскимъ“, въ сборникѣ; „Rozprawy z obozu historie etc“, ve Vidni, 1860; Slovanské právo v Cechach a na Moravé“, Прага 1863, и нѣмецк. переводъ: „Das Recht in Boehmen und Machren" Пр. 1865), В. Боишича („Pravni obicaja и Slovena", Загребъ 1867; „Zbornik sadasnjih pravnih obicaja u juznich Slovena“,

Аграмъ 1874 1); „О научной разработкѣ исторіи славянскаго права“, въ журн. „Заря“ за 1870 г., No 6, и отдѣльно: Спб. 1870 и мн. др.). Не мало потрудились на этомъ поприщѣ, или въ качествѣ историковъ-юристовъ, или въ качествѣ издателей древнихъ памятниковъ, или же, наконецъ, въ качествѣ филологовъ, этнографовъ, историковъ, бытописателей, путешественниковъ — и русскіе писатели и ученые. Здѣсь могутъ быть указаны: Д. Ходаковскій, Ю. Венелинъ, Н. В. Савельевъ-Ростиславскій, В. Н. Лешковъ („О семейныхъ правахъ римлянъ, германцевъ и славянъ“, лекція въ Импер. Ак. Наукъ), О. М. Бодянскій, А. Поповъ, В. Макушевъ, А. Ѳ. Гильфердингъ, А. Аѳанасьевъ, В. И. Ламанскій, К. С. Аксаковъ, A. Майковъ, С. М. Шпилевскій („Союзъ родственной защиты у древнихъ славянъ и германцевъ“ и Семейныя власти у древнихъ славянъ и германцевъ, Каз. 1866 и 1869), П. Л. Лавровскій, А. Котляревскій („Древности юридическаго быта Балтійскихъ славянъ, опытъ сравнительнаго изученія сланскаго права“, Прага 1874 г., и „О погребальныхъ обычаяхъ языческихъ славянъ", М. 1868), Г. Первольфъ, А. Будиловичъ, А. М. Евреинова (,0 задружномъ началѣ“ и „Рефератъ по южно-славянскому праву“, въ Юрид. Вѣстн. за 1878 г.), М. Ф. Владимірсвій-Будановъ („ Неизданные законы юго-западныхъ славянъ", Ж.М. Нар. Пр. за 1881 г., ч. 215), Ө. Ө. Зигель („Истори-ческій очеркъ земскаго самоуправленія въ Чехіи и Польшѣ", Варш. 1883,, Законникъ Стефана Душана"), В. Дьячанъ („Участіе народа въ верховной власти въ славянскихъ государствахъ до XIV и XV вѣковъ, “ въ Варшав. Унив. Изв. за 1881 и 1882 г.г.), А. Филипповъ („Очерки по обычному праву южно-славянскому и русскому“, Юрид. Вѣстн. 1886 г.), И. А. Собѣстіанскій („Круговая поручка у славянъ по древнимъ памятникамъ ихъ законодатульства", Прага 1886 и 1888;, Ученіе о національныхъ особенностяхъ характера и юридическаго быта древнихъ славянь", Харьк. 1892) и нѣкот. др.

1) Замѣчательные труды Богишича въ области обычнаго права юж-ныхъ славянъ вызвали въ русской литературѣ: замѣтку Н. А. Попова (Журн.. Мин. Нар. Пр. 1875 г., No 3) и рефератъ Ѳ. Демелича—В. Гецевича (Юрид.. Вѣсти. 1576 и 1877 г.г.).