подведенными подъ одну нзъ указанныхъ трехъ редакцій, встрѣчаются еще хронографы, которые не могутъ быть къ нимъ пріурочены: ихъ принято называть хронографами „особаго состава“. Во всѣхъ, вообще, хронографахъ встрѣчается обыкновенно много приложеній, выписокъ изъ различнаго рода сочиненій и даже цѣлыхъ сказаній (напримѣръ о взятіи турками Царьграда, о сивиллахъ, о созданіи храма св. Софіи, о путешествіяхъ Америго Веспучи, сказаніе о Казанскомъ царствѣ, повѣсть о бѣломъ Клобукѣ,, книга глаголемая космографія" и мн. др.). Всѣ эти вводныя статьи придавали хронографамъ самый разнообразный характеръ, дѣлали ихъ истинными энциклопедіями, изъ которыхъ предки наши черпали всякаго рода свѣдѣнія — историческія, географическія, политическія, естественно-историческія, космографическія и т. п. Этимъ образовательнымъ значеніемъ хронографовъ объясняется распространенность ихъ въ до-Петровской Россіи и то громадное количество списковъ, въ которыхъ сохранились до насъ памятники этого рода. Распространеніе многочисленныхъ списковъ лѣтописей и хронографовъ естественно должно было подготовить почву для попытокъ систематизаціи русской исторіи. Попытками подобнаго рода можно уже, до извѣстной степени, считать составленіе большихъ московскихъ лѣтописныхъ сборниковъ XVI и XVII вѣковъ — Воскресенской и, въ особенности, Никоновской лѣтописей. Но древнѣйшею попыткою подобной систематизаціи, въ собственномъ смыслѣ этого слова, является такъ называемая Степенная Книга, получившая окончательную редакцію уже около половины XVI вѣка; начало ея составленія приписывають митрополиту Кипріану, но главнымъ составителемъ ея считается митрополитъ Макарій (полов. ХVI вѣка), хотя Степенная Книга продолжала дополняться и послѣ него. Названіе свое получилъ этотъ историческій сборникъ отъ того, что событія русской исторіи излагаются въ ней , по степенямъ“ (обыкновенно въ числѣ 17-ти) русскихъ государей, начиная отъ великаго князя Владиміра Святаго до Іоанна Грознаго (въ одномъ изъ списковъ даже до смерти царя Алексѣя Михаиловича). Источникомъ составленія Степенной Книги послужили лѣтописи и отдѣльныя сказанія и житія; но эти источники являются въ ней уже въ переработанномъ видѣ. Степенная Книга издана была въ 1775 году исторіографомъ Миллеромъ (въ двухъ томахъ). Ко второй половинѣ XVII вѣка относится извѣстная уже намъ, Хроника" игумена Ѳеодосія Сафоновича, до сихъ поръ еще не изданная, представляющая собою также опытъ систематизаціи русской исторіи. Эта „ Хроника", какъ мы знаемъ, въ свою очередь, послужила источникомъ для исто рическихъ компиляцій - Иннокентія Гизеля: , Синопсисъ или краткое описаніе о началѣ славянскаго народа и проч. “ (конца XVII вѣка) и Манкѣева: "Ядро Россійской исторіи". Но эти послѣднія произведенія уже стоять на рубежѣ научной разработки русской исторіи и мы говорили объ нихъ въ историческомъ очеркѣ развитія отечественной исторіографіи. Кромѣ историческихъ сборниковъ и хроникъ, имѣвшихъ своею задачею изложеніе событій общей русской исторіи, были также попытки составленія частныхъ хроникъ, излагавшихъ событія, тѣсно соприкасающіяся съ этою исторією. Сюда относится, напримѣръ, весьма распространенная въ рукописныхъ спискахъ; „Казанская исторія" неизвѣстнаго сочинителя, излагающая исторію Казанскаго царства отъ его основанія до покоренія русскими, обыкновенно приписываемая (кажется, въ цѣломъ составѣ — неосновательно) попу Іоанну Глазатому, 20 лѣтъ находившемуся въ казанскомъ плѣну; сюда-же относятся: Скиеская исторія" священника Лызлова (1692 г.) и „Написаніе вкратцѣ о царѣхъ Московскихъ и проч.“, Сергѣя Кубасова. а Въ заключеніе обзора лѣтописей и хронографовъ - укажемъ наиболѣе доступные труды по изученію памятниковъ этого рода. Собственно говоря, изслѣдованіе этихъ памятниковъ можно найти во всѣхъ сочиненіяхъ, посвященныхъ исторіи русской словесности и письменности, также и въ общихъ трудахъ по русской исторіи. Не упоминая снова объ извѣстныхъ уже намъ трудахъ Шлёцера, Каченовскаго, Погодина, Буткова и другихъ, мы укажемъ лишь на нѣсколько, наиболѣе доступныхъ, изслѣдованій, которыя можно рекомендовать для самостоятельнаго ознакомленія съ этимъ вопросомъ, именно — Бестужева-Рюмина: О составѣ русскихъ лѣтописей“ (Лѣтопись занятій Археографической Коммиссіи, IV) и его-же: „Русская исторія“ (т. І, стран. 18—37); 99 66. Срезневскаго:, Чтенія о древнихъ русскихъ лѣтописяхъ“ (Записки Академ. наукъ, II); Костомарова: „Лекціи по русской исторіи. Лѣтописи“ (Спб. 1861 г.); Иванова:, Кратвій обзоръ русскихъ временниковъ“ и „ Общее понятіе о хронографахъ “ (Ученыя Записки Казанск. университета, 1843 г.); А. По„ Обзоръ хронографовъ русской редакціи“ (2 вып., М. 1868-69 г.) и др. пова: ГЛАВА III. Памятники государственнаго и юридическаго быта. Понятіе памятниковъ государственнаго и юридическаго быта. — Юридическія древности. — Архивы и архивовѣдѣніе. — Важнѣйшія изданія архивныхъ матеріаловъ. - Изданія Втораго Отдѣленія Собственной Е. И. Величества Канцеляріи, высшихъ государственныхъ установленій и археографическихъ коммиссій. - Областныя и фамильныя собранія актовъ. — А) Памятники государственнаго быта. — Памятники исторіи внѣшнихъ сношеній. — Памятники организаціи верховной власти. — Памятники центральнаго управленія. — Памятники мѣстнаго управленія и самоуправленія. —Б) Памятники юридическаго быта, въ тѣсномъ понятіи ихъ. — Обычное право, законодательство и памятники послѣдняго, въ связи съ его историческимъ развитіемъ. — Памятники гражданскаго оборота и процессуальнаго права. В) Современное обычное право русскаго народа. — Основаніе для включенія его въ кругъ источниковъ нашей науки. — Историческій элементъ въ современномъ обычномъ правѣ. — Настоящее состояніе вопроса. Всякое человѣческое общежитіе регулируется извѣстными нормами, которыя имѣютъ своею задачею какъ самое устройство этого общежитія, въ смыслѣ совокупности составляющихъ его отдѣльныхъ индивидовъ, такъ и опредѣленіе отношеній отдѣльныхъ индивидовъ, съ одной стороны — къ цѣлому, съ другой стороны — между собою. Мы уже знаемъ, что это регулирующее начало носить названіе права. Безъ права немыслима никакая разумная форма общежитія, а тѣмъ менѣе мыслима безъ него та совершенная форма его, которую представляетъ собою государство. Общее понятіе права распадается на нѣсколько отдѣльныхъ группъ, сообразно различію тѣхъ отношеній, которыя оно регулируетъ. Право, регулирующее отношенія отдѣльныхъ. гражданъ между собою, называется правомъ частнымъ или гражданскимъ; право, регулирующее устройство и дѣятельность государства, а равно отношенія къ нему, какъ къ. коллективному цѣлому, отдѣльныхъ индивидовъ — составляетъ. понятіе права публичнаго, въ свою очередь распадающагося на цѣлую систему отдѣльныхъ видовъ права (право государственное, полицейское или право управленія, права финансовое, уголовное, процессуальное, кононическое, военное); наконецъ, нормы, регулирующія отношенія отдѣльныхъ государствъ между собою, даютъ содержаніе праву международному. И Государство, преслѣдуя задачи своего существованія, проявляетъ, въ лицѣ общественной власти своей, извѣстные виды дѣятельности, направленные на установленіе, примѣненіе охраненіе правъ. Дѣятельность государственной власти, направленная на установленіе нормъ права, т. е. законовъ, носитъ названіе дѣятельности законодательной, являющейся осуществленіемъ того вида власти, который называется властью законодательною; дѣятельность государственной власти, направленная на приведеніе законовъ въ исполненіе — принято называть дѣятельностью (властью) исполнительною; наконецъ, дѣятельность ея, имѣющая своею задачею охраненіе и возстановленіе правъ - составляетъ понятіе дѣятельности или власти судебной. Совокупность условій и отношеній, какъ самаго государства, такъ и отдѣльныхъ членовъ его къ государ-. ству и между собою, дающая содержаніе праву - составляетъ понятіе государственнаго и правоваго быта, который можетъ быть разсматриваемъ или въ его современномъ. состояніи (дѣйствующее право) или въ его историческомъ развитіи (исторія права). Всѣ тѣ источники, изъ которыхъ могутъ быть почерпаемы свѣдѣнія о государственномъ и юридическомъ бытѣ даннаго народа въ ту или другую эпоху его исторической жизни — носятъ названіе памятниковъ государственнаго и правоваго быта, а самое возстановленіе этимъ путемъ отдѣльныхъ сторонъ, чертъ, отношеній и институтовъ древняго правоваго быта общества ведетъ насъ къ понятію изученія юридическихъ древностей. Уже самое понятіе памятниковъ государственнаго и правоваго быта раскрываетъ намъ высокое значеніе и интересъ ихъ для изученія исторической жизни народа, вообще, такъ какъ государство представляетъ собою ту внѣшнюю форму, въ которую отливается жизнь народа, а право есть то духовное начало, которымъ обусловливается самая возможность разумнаго общежитія. Но особенно важно, само собою разумѣется, изученіе этихъ памятниковъ для исторіи права; здѣсь памятники государственнаго и правоваго быта являются источникомъ основнымъ, краеугольнымъ, по отношенію къ которому всѣ остальные носять характеръ второстепенныхъ, дополнительныхъ. Это и побуждаетъ насъ остановиться съ нѣкоторою подробностью на обозрѣніи этой группы источниковъ нашей науки. Большая часть памятниковъ государственнаго и правоваго быта (хотя и не исключительно, какъ увидимъ ниже) представляется въ видѣ памятниковъ письменныхъ, сохранившихся до нашихъ дней отъ различныхъ, иногда весьма отдаленныхъ, эпохъ исторической жизни русскаго народа. Весьма многіе изъ такихъ памятниковъ являются напечатанными и, слѣдовательно, общедоступными для цѣлей какъ практическихъ, такъ и для цѣлей научнаго изученія ихъ. Но огромное, подавляющее количество ихъ остаются неизданными, сохраняясь, въ рукописномъ видѣ, по различнымъ архивамъ, собраніямъ рукописей и библіотекамъ. Въ особенности много такихъ памятниковъ государственнаго и правоваго быта хранятъ въ себѣ архивы, —т. е. особыя учрежденія, существующія именно для цѣлей храненія письменныхъ актовъ и документовъ. Это храненіе ихъ здѣсь первоначально преслѣдуетъ цѣли чисто практическія: акты и документы хранятся здѣсь въ видахъ того, что въ практикѣ легко можетъ встрѣтиться надобность справиться въ дѣлахъ прежнихъ лѣтъ. Но впослѣдствіе, съ развитіемъ въ данномъ государствѣ историческихъ знаній, когда появляется сознаніе важности этихъ документовъ актовъ для цѣлей научныхъ, храненіе архивныхъ матеріаловъ начинаетъ преслѣдовать эти интересы научные, которые уже и заслоняють собою интересы практическіе: въ этихъ матеріалахъ видятъ богатый источникъ для историческаго изученія, и если бы даже явилась увѣренность въ томъ, что извѣстные акты и документы для цѣлей практики уже никогда болѣе не понадобятся, ихъ, если они представляютъ собою какой нибудь историческій интересъ, продолжаютъ сохранять потому, что И |