ственная И менѣе обширныхъ сборниковъ, событій и фактовъ русской исторіи и даже попытки систематизаціи этихъ послѣднихъ то эти попытки не представляли научнаго характера, являясь, въ сущности, лѣтописными сводами, составленными на основаній лѣтописныхъ повѣствованій, хронографовъ и отдѣльныхъ сказаній о событіяхъ и лицахъ. Такой, именно, характеръ носять такъ называемая Степенная книга, Царкнига, Никоновская лѣтопись другіе аналогичные ей своды, а также рукописная „Хроника" Ѳеодосія Сафоновича, игумена кіевскаго Михайлова монастыря, доводящая сводъ событій русской исторіи до 1290-го года. Такой же характеръ носила, конечно, и попытка изложенія русской исторіи, предпринятая въ третьей четверти ХѴІІ-го вѣка (1669 г.) дьякомъ разряднаго приказа Ѳедоромъ Грибоѣдовымъ, извѣстнымъ участникомъ въ дѣлѣ составленія проекта Уложенія 1649 года; этотъ трудъ, изложенный въ 96-ти главахъ и поднесенный Алексѣю Михойловичу, былъ щедро награжденъ царемъ, но такъ и остался неизданнымъ. „Хроника“ Сафоновича послужила однимъ изъ источниковъ для труда архимандрита Кієво-Печерскаго монастыря Иннокентія Гизеля: "Сипопсисъ, или краткое собраніе отъ разныхъ лѣтописцевъ о началѣ славяно-россійскаго народа и первоначальныхъ князей богоспасаемаго града Кіева“, напечатаннаго въ первый разъ въ 1674-мъ году и затѣмъ выдержавшаго до девяти изданій, послѣднее изъ которыхъ появилось уже въ 1836-мъ году. Трудъ Гизеля написанъ въ ультрапатріотическомъ духѣ, въ жертву которому авторъ очень часто приносить требованія исторической критики, — о которой въ сочиненіяхъ разсматриваемой нами категоріи не могло, впрочемъ, быть и рѣчи, — допуская псевдо-патріотическія натяжки и произвольныя толкованія словъ и фактовъ. Въ наши дни невольную улыбку вызываетъ генеалогія, по которой миѳическіе Кій, Щекъ и Хоривъ производятся отъ Мосоха, внука Ноева, Рюрикъ — отъ Прусса, двоюроднаго брата кесаря Августа, или завѣренія въ томъ, что славяне были дѣятельными участниками походовъ Александра Македонскаго. Такое направленіе труда Гизеля было причиною распространенія въ русскомъ обществѣ, и даже въ позднѣйшихъ историческихъ трудахъ, массы ложныхъ свѣдѣній, что дало одному изъ нашихъ исторіографовь, А. В. Старчевскому, основаніе утверждать, что Синопсись, сдѣлалъ болѣе вреда, чѣмъ пользы отечественной исторіи". Какъ бы то ни было, но Синопсисъ Гизеля былъ книгою весьма распространенною въ концѣ XVII-го и въ первой половинѣ ХѴІІІ-хъ столѣтій и долго оставаясь единственнымъ печатнымъ руководствомъ отечественной исторіи, охотно читался и изучался русскими людьми. Характеръ, аналогичный труду Гизеля, носить и сочиненіе Андрея Манкѣева: „Ядро россійской исторіи“, въ основу котораго положены упомянутые выше труды Сафоновича и Гизеля. Манкѣевъ былъ секретаремъ князя А. Я. Хилкова и, вмѣстѣ съ своимъ патрономъ, находился въ шведскомъ плѣну въ г. Вестерросѣ, гдѣ въ 1715 году и окончилъ составленіе своего труда, посвященнаго Петру І. Сочиненіе Манкѣева было впервые издано Миллеромъ въ 1770-мъ году, послѣ чего имѣло еще три изданія (1784, 1791 и 1799 г.г.); прежде трудъ Манкѣева приписывался самому князю Халкова, но ошибка была выяснена извѣстнымъ княземъ М. А. Оболенскимъ. "Ядро" Манкѣева доводить событія русской исторіи до 1712 года. Разсмотрѣнныя нами сочиненія, не имѣя философской подкладки, будучи неумѣлыми руками сшиты изъ лѣтописныхъ и другихъ сказаній, не освѣщенныхъ свѣтомъ исторической критики и, вслѣдствіе этого, исполненныя вымысловъ, ошибокъ и натяжекъ конечно не въ состояніи были создать русской исторической науки. Научная разработка отечественной исторіи началась лишь со второй четверти XVIII-го столѣтія, уже послѣ кончины великаго Преобразователя Россіи, во все продолженіе царствованія своего не перестававшаго лелѣять мысль о составленіи русской исторіи. И замѣчательнымъ представляется начало русской исторіографій: оно положено было нѣмецкими учеными, — первыми членами основанной въ 1726 году С.-Петербургской Академіи Наук. Уже во время путешествія его по чужимъ краямъ, запала въ голову Петра I мысль учредить въ Россіи высшее ученое учрежденіе, въ которомъ соединялась бы задача разработки наукъ съ задачами образованія русскаго юношества. Задумавъ привести эту мысль въ исполненіе, Петръ въ началѣ 1724 года велѣлъ лейбъ-медику Л. Л. Блюментросту представить ему проэктъ учрежденія въ С.-Петербургѣ Академіи Наукъ. По составленному Блюментростомъ проэкту, Академія должна была состоять изъ трехъ учрежденій, непосредственно между собою связанныхъ: а) Академій Наукъ, т. е. корпорацій ученыхъ по различнымъ отраслямъ знанія, которые должны были, по уставу Академіи, трудиться „о совершенствѣ художествъ и наукъ, оказывать помощь своими познаніями присутственнымъ мѣстамъ и пещись о распространеніи и заведеній вольныхъ художествъ и мануфактуръ“, в) Университета, въ которомъ академики должны были преподавать лекціи „о художествахъ и наукахъ“ и c) Гимназіума, въ которомъ преподавались-бы науки въ размѣрѣ требованій средняго образованія. Самому Петру не довелось дожить до открытія Акдеміи Наукъ: она была открыта уже спустя нѣсколько мѣсяцевъ послѣ кончины этого государя, именно 29 декабря 1726 года, въ царствованіе Екатерины І. Вновь учрежденная Академія Наукъ, первымъ президентомъ которой назначенъ былъ составитель ея проэкта, Блюментрость, заключалась въ то время изъ трехъ отдѣленій: математическаго, физическаго (естественныхъ наукъ) и историческаго. Одновременно съ разработкой проэкта Академіи, приняты были и мѣры къ образованію ея личнаго состава; за неимѣніемъ русскихъ ученыхъ —на мѣста членовъ русской Академіи Наукъ приглашены были иностранные и, главнымъ образомъ, нѣмецкіе ученые. И вотъ для занятія академическихъ кафедръ по отдѣленію историческихъ наукъ, уже при самомъ учрежденіи Академіи, вызваны были въ Россію трое нѣмецкихъ ученыхъ: Іоганнъ Коль (въ 1725 г.), Готлибъ Сигфридъ Байеръ (въ 1726 году) и Герардъ Фридрихъ Миллеръ (въ 1725 году). Этимъ ученымъ и, главнымъ образомъ, двумъ послѣднихъ— и суждено было положить основаніе русской исторической наукѣ. Дѣятельность Коля была непродолжительна. Посвятивъ себя занятіямъ исторією церковно-славянской литературы, этотъ ученый подвергся душевной болѣзнѣ, вслѣдствіе которой былъ уже въ 1727 году уволенъ на родину, гдѣ, по выздоровленіи, и издаль свое Введеніе въ исторію и литературу славянскую". Неизмѣримо плодотворнѣе представляется для развитія русской исторіографіи дѣятельность Байера и Миллера, съ самаго начала направившаяся на изученіе русской исторіи и подготовившая почву для дальнѣишаго развитія этой науки. Уже съ самого начала занятій своихъ русскою исторією, Байеръ обратилъ вниманіе на ея древнѣйшій періодъ; къ этому побуждало его, между прочимъ, незнаніе русскаго языка, а въ изслѣдованіяхъ вопросовъ изъ области древнѣйшей русской исторіи, напримѣръ о славянахъ, скиѳахъ, о происхожденіи варяговъ, о византійскихъ отношеніяхъ и т. п., — ему приходилось пользоваться весьма многими источниками иностранными. Въ тѣхъ же случаяхъ, когда ему доводилось пользоваться русскими источниками, Байеръ прибѣгалъ къ помощи переводчиковъ и это нерѣдко приводило его къ ошибочному пониманию и объясненію текстовъ. Главная заслуга Байера въ русской исторіографій заключается въ детальномъ разслѣдованіи вопроса о происхожденіи варяговъ - руссовъ, т. е. того племени, изъ среды котораго начальная лѣтопись выводить первыхъ князей нашихъ. Байеръ рѣшилъ этотъ вопрост въ пользу скандинавскаго происхожденія варяговъ-руссовъ и въ этомъ отношеніи онъ является основателемъ такъ называемой скандинавской или норманской школы русской исторіи, послѣдователи которой признаютъ первыхъ князей нашихъ и пришедшихъ съ ними изъ за-моря варяговъ-норманами. Доказательства, положенныя Байеромъ въ подтвержденіе его теоріи— продолжаютъ и до настоящаго времени лежать въ основѣ доводовъ послѣдователей этой школы. Еще болѣе заслугъ оказалъ русской исторіографій Миллеръ, по истинѣ заслуживающій названія отца русской исторической науки. Дѣятельность Миллера Миллера могла получить большее развитіе въ сравненіи съ дѣятельностью Байера уже потому, что Миллеръ озаботился изученіемъ русскаго и славянскаго языковъ. Заслуги Миллера въ русской исторіографіи особенно выдаются въ дѣлѣ собиранія имъ памятниковъ отечественной исторіи. Въ этомъ отношеніи въ высшей стецени плодотворнымъ явилось его участіе въ Сибирской экспедиціи, снаряженной въ 1733 году Академією Наукъ. Пробывъ цѣлые десять лѣтъ въ Сибири (1733 - 1742 г.), Миллеръ осмотрѣлъ и привелъ въ порядокъ архивы важнѣйшихъ сибирскихъ городовъ и снялъ здѣсь копіи съ громаднаго количества историческихъ документовъ, составившихъ болѣе 30-ти толстыхъ фоліантовъ, понынѣ хранящихся въ С.-Петербургской Академіи Наукъ. Не ограничиваясь приведеніемъ въ извѣстность историческихъ матеріаловъ, касающихся Сибири, Миллерь собиралъ здѣсь самыя разнообразныя данныя археологическія, этнографическія и географическія, и Въ 1742 году возвратился въ С.-Петербургъ съ богатымъ и разнообразным матеріаломъ для изученія прошлаго и настоящаго состоянія Сибири. Результатомъ наблюденій Миллера явился трудъ его: „Описаніе Сибирскаго царства“ (1750 г.). Историческими матеріалами, собранными Миллеромъ въ Сибири, воспользовался одинъ изъ академиковъ, сопровождавшихъ его вь сибирской экспедиціи - Фишеръ (1697 †1771, прибылъ въ Россію въ 1730 году), издавшій въ 1768 году, на нѣмецкомъ языкѣ,, Сибирскую Исторію", въ 1774 году появившуюся и в русскомъ переводѣ. Нельзя не отмѣтить также дѣятельности Миллера въ качествѣ управляющаго Московскимъ Архивомъ Коллегіи Иностранныхъ дѣлъ (нынѣ Московскій Главный Архивъ Министерства Иностранныхъ дѣлъ), который былъ приведенъ имъ въ порядокъ и получилъ уже подъего управленіемъ тотъ научный характеръ, который сохраняется за этимъ учрежденіемъ и въ наши дни; въ Московскомъ Архивѣ Министерства Иностранныхъ Дѣлъ до настоящаго времени хранятся, подъ названіемъ, портфелей исторіографа Миллера“, огромное количество историческихъ матеріаловъ и историческихъ работъ, представляющихъ собою истинную энциклопедію русскаго историческаго знанія. Къ заслугамъ Миллера нельзя не отнести и его издательской дѣятельности. Имѣя въ виду ознакомленіе иностранцевъ съ современнымъ состояніемъ Россіи и съ ея исторією, Миллеръ съ 1732 года предпринять на немецкомъ языкѣ изданіе подъ заглавіемъ: Sammlung Russischer Geschichte", т. е., Сборникъ по русской исторіи“, котораго съ 1732 по 1765 годъ и вышло 9 томовъ. Нѣсколько позже, в 1755 году, Миллеръ предпринялъ изданіе перваго русскаго историческаго журнала: Ежемѣсячныя сочиненія, къ пользѣ и увеселенію служащія* (1755—1765 годъ, 20 томок), имѣвшаго своею задачею популизировать русскую историческую науку и пріохотить русскихъ читателей въ ознаKONTORIK CS CROUMS OTEчECTBONS; вnockersie, пменно сB 1786 no 1796 rors, ustanie aro пporotxatoes Asarexier HayEs nots Bassanieks: HORNS exexscaчus coennemis. Бо числѣ изданій Миллера слѣдуеть упомянуть, Исто |