1 я кликну нашихъ, а то вѣдь этой сволочи ишь сколько набралось! . . . И онъ хотѣлъ итти." 66 Куда? Стой! заревѣлъ косматый бухарецъ, успѣвшій подобраться къ толпѣ и слышавшій всё, что происходило передъ этимъ. - Ни съ мѣста ! и онъ схватилъ его за воротъ красной куртки, но тотчасъ же захрипѣлъ и присѣлъ на Поясной ножъ авгана угодилъ ему какъ разъ землю Это было сигналомъ къ общей схваткѣ. Первое мгновеніе авганы держались стойко, прижавшись спинами другъ къ другу; у нихъ были кривыя сабли съ желѣзными ручками, у нападающихъ же—одни только ножи, да и то не у всѣхъ. Вдругъ цѣлая чашка налитаго изъ самовара кипятку плеснула прямо въ смуглое, цыганское лицо; авганъ вскрикнулъ, схватился руками за голову и выпустилъ саблю.... Толпа хлынула.. Послышался задавленЧерезъ секунду всё было кончено для ный стонъ несчастныхъ горцевъ. ... Изъ переулка послышался звукъ флейтъ. Красивые мальчики, не старше шестнадцати лѣтъ, ѣхали попарно по главной улицѣ; на нихъ было всё красное, а за плечами ружья съ раскрашенными узенькими прикладами. За ними два пѣшихъ старика въ парчевыхъ халатахъ вели подъ уздцы красиваго бѣлаго коня, у котораго между, ушей торчалъ высокій золотой помпонъ; на конѣ сидѣлъ, согнувшись, самъ Мозафаръ-Эддинъ, поглядывая изъ подлобья своими недовѣрчивыми глазами. Затихло всё. Толпа разступилась и стала на колѣни. трупа. Былъ холодный, дождливый день; по временамъ перецадалъ мокрый снѣгъ. Въ Джюзакскомъ ущельи вылъ рѣзкій вѣтеръ. Густой туманъ сползалъ внизъ по крутымъ, скалистымъ скатамъ. Каменистая, словно природное шоссе, дорога извивалась по ущелью, переплетаясь съ быстро бѣгущимъ ручьёмъ " Джаланъ-аты.” На дорогѣ лежалъ издохшій верблюдъ, вытянувъ свой длинныя, мускулистыя нóги, и надъ нимъ копошилась воронья стая, каркая и хлопая свойми мокрыми крыльями. Всё смотрѣло угрюмо и мрачно, наводи тоску и уныніе. Въ сторонѣ за огромною скалою, совершенно замаскирбванныя ею отъ дороги, притаились два живыхъ существа. Это были человѣкъ и лошадь. Оба предмета были совершенно неподвижны. Лошадь стояла, понуривъ голову и изрѣдка моргая сонными глазами, когда какая-нибудь черезчуръ назойливая капля дождя угодить прямо на ей длинныя ресницы; грива у ней скомкалась и слиплась, мокрый хвость путался между ногъ, всё тѣло слегка дрожало. Всадникъ сидѣлъ около, съёжившись, уткнувшись носомъ въ свой верблюжій халатъ и спрятавъ на чахлой груди освобождённыя изъ рукавовъ руки. 66 Еслибы кто-нибудь изъ проѣзжихъ по дорогѣ бухарцевъ замѣтилъ его, то сразу узналъ бы въ немъ “ храбраго головорѣза—Юнуску.” Онъ уже цѣлый день сидитъ здѣсь, притаившись и промокнувъ насквозь отъ безпрестаннаго декабрьскаго дождя. Онъ продрогъ, онъ голоденъ, пальцы у него окоченѣли, а онъ всё сидить и ждётъ. Онъ ждётъ ночи и тогда, подъ покровомъ непроницаемой темноты, онъ вылѣзетъ изъ своего убѣжища. Скоро туманъ сталъ все гуще и гуще, начало быстро темнѣть, дождь пересталъ, но за то стало замѣтно холоднѣе. Юпуска всталъ, подошёлъ къ своему коню; тотъ будто очнулся отъ сна и тряхнулъ ушами. Джигитъ взлѣзъ на своё жалкое сѣдло и шажкомъ выбрался на дорогу; здѣсь онъ повернулъ къ Джюзаку. Измученная кляча, подгоняемая ременною плетью, заковыляла по твёрдому грунту своими разбитыми ногами. Черезъ полчаса онъ повернулъ влѣво, поднялся на отлогую, но тѣмъ не менѣе высокую гору и опять свернулъ въ сторону. Онъ видимо боялся съ кѣмъ-нибудь встрѣтиться. Грунтъ, вмѣсто твёрдаго, каменистаго, сталъ топкимъ; конскія ноги проваливались чуть не по колѣно на каждомъ шагу. Юнуска слѣзъ, оставилъ клячу на произволъ судьбы и пошёлъ пѣшкомъ. Впереди краснѣли въ туманѣ огненныя патна : Это виднѣлись освѣщённыя окна, передѣланной изъ тёмныхъ сáкель, низенькой, но длинной русской казармы. Юнуска тревожно поглядывалъ на эти зловѣщія пятна; ему поминутно чудились мѣрные шаги; онъ вздрагивалъ и припадалъ къ землѣ, гдѣ и лежалъ по нѣсколько минутъ неподвижно, затаивъ порывистое дыханіе. Вдали глухо грохоталъ подмокшій барабанъ.. Это въ цитадели били вечернюю зорю. Юнуска остановился, присѣлъ и началъ пытливо оглядываться. " Здѣсь" проговорилъ онъ, какъ будто что-то соображая. Тамъ, гдѣ горизонтъ сливается съ небомъ, протянулась свѣтлая полоска, на ней обозначились чёрными силуэтами воткнутые кое-какъ въ землю деревинные кресты. Юнуска находился на русскомъ кладбище. Долго онъ ползалъ по разнымъ направленіямъ, будто разыскивая что-то, паконецъ остановился и началъ рыть. Онъ рылъ быстро, тревожно, - рылъ какъ собака. чующая подъ землёю спрятавшуюся крысу; рыхлая земля легко уступала его лихо радочнымъ усиліямъ, и скоро онъ дорылся до того, что его уже не было видно на поверхности. Часа два продолжалась подземная работа; наконецъ она прекратилась. Запыхавшійся, тяжело дышащій Юнуска выбрался на поверхность, — и не одинъ онъ выбрался, а съ добычею. Добыча эта была круглая; у добычи Этой были глаза, носъ, уши и добычу эту “ храбрый” джигить тащилъ, крѣпко уцѣпившись пальцами за коротко остриженные волосы. 66 Юнуска выпрямился, положилъ около себя русскую голову и самодовольно улыбнулся. Онъ соображалъ: Ещё одинъ халать; я его, конечно, продамъ. Ещё одна тилля... A славная монета эта тилля: сколько на неё можно сдѣлать хорошаго... Въ Бухарѣ будуть опять кормить даромъ цѣлую недѣлю . . . . . А какой безпокойный народъ, эти авганы ... Не хорошій народъ .... Плохíе мусульмане, плохіе . . . . А! что такое?! За плечами Юнуски блеснулъ красный огонь и раздался выстрѣлъ. Безъ стона, безъ малѣйшаго крика упалъ ничкомъ на землю" храбрый джигитъ Юнуска-головорѣзъ." "Эхъ, я его ошарашилъ !1 Ахтительно, 2 промежъ лопатокъ ! - Вишь 3 ты, чѣмъ промышляетъ, собачья кость!-Это онъ покойничка Савельева обработалъ.—А не Макара Кузьмина? — Нѣтъ, тотъ маленько поправѣе будетъ. — Вотъ оно дѣло-то какое! Два солдата въ шинеляхъ, въ башлыкахъ, надѣтыхъ на головы, съ ружьями въ рукахъ, стояли у свѣже-разрытой 2 54. Мёртвыя души. Уже нѣсколько минутъ стоялъ Плюшкинъ, не говоря ни слова, а Чичиковъ всё ещё не могъ начать разговора, развлечённый какъ видомъ самого хозяина, такъ и всего того, что было въ его комнатѣ. Долго не могъ онъ придумать, въ какихъ бы словахъ изъяснить причину своего посѣщенія. Онъ уже хотѣлъ было выразиться въ такомъ духѣ, что, наслышась о добродѣтели и рѣдкихъ свойствахъ души его́, почёлъ долгомъ принести лично дань уваженія, но спохватился и почувствовалъ, что это слишкомъ. Искоса бросивъ ещё одинъ взглядъ на всё, что было въ комнатѣ, онъ почувствовалъ, что слово добродѣтель и рѣдкія свойства души можно съ успѣхомъ замѣнить словами: экономія и порядокъ; и потому, преобразивши такимъ образомъ рѣчь, онъ сказалъ, что, наслышась объ экономіи его и рѣдкомъ управленіи имѣніями онъ почёлъ за долгъ познакомиться и принести лично своё почтеніе. Конечно, можно бы было привести иную лучшую причину, но ничего инáго не взбрело 3 тогда на умъ. 66 На это Плюшкинъ что-то пробормоталъ сквозь губы, ибо зубовъ не было, что именно, иеизвѣстно, но вѣроятно смыслъ былъ таковъ: " А побралъ бы тебя чортъ съ твоимъ почтеніемъ!” Но такъ какъ гостепріймство у насъ въ тако́мъ ходу, что и скряга не въ силахъ преступить его законовъ, то онъ прибавилъ тутъ же нѣсколько внятнѣе: прошу покорнѣйше садиться! 4 " Я давненько не вижу гостей, сказалъ онъ, да, признаться сказать, 1 въ нихъ мало вижу проку. Завели пренеприличный обычай ѣздить другъ къ другу, а въ хозяйствѣ-то 1 was on the point of. 2 почесть. 3 взбрести. 4 must confess. |